энергичный характер она проявила сразу, попытавшись заглянуть поглубже в квартиру за спину бывшего капитана.

— А вы кто такой? — спросила она. — Тут Степан живет, я его хорошо знаю, и у него никогда никого не было. Я внизу живу, на седьмом этаже, меня Юлия Александровна звать, и я все слышу, что у Степана делается.

— Если вы знаете Степана, то должны знать, что он вахтовым методом работает, — довольно сурово ответил ей Гуменюк. — Так вот, он сейчас в Уренгое. А цветы поливать надо. Вот он меня и позвал, чтобы я ему цветы поливал. И вы, извините, ерунду говорите, что у Степана никто не бывает. Я тут у него не раз бывал.

— А и то верно! — согласилась любопытная соседка. — Сейчас вспоминаю, что ты как-то к Степану приходил.

— Приходил, и не раз приходил, — подтвердил Гуменюк. — Вот почему он меня попросил о цветах позаботиться.

— А что же я тогда вроде как детские голоса слышу? — продолжала любопытствовать соседка. — У Степана отродясь детей не было…

— Так это не его, это мои дети, — отвечал Гуменюк. — Я дома ремонт затеял, там краской сильно воняет, вот я ребятишек сюда и отвез, чтобы краской не дышали.

— Ну тогда все понятно, — заключила Юлия Александровна. — А то я все думаю — что это за дети такие наверху. А вы надолго здесь поселились? А то Степан человек тихий, от него никогда никакого беспокойства не было, а от детишек всегда беспокойство…

— Нет, ненадолго, — терпеливо объяснил Гуменюк. — Самое большее — сегодня ночь переночуем, и домой.

— Это хорошо, — заключила соседка.

Она наконец оставила попытки проникнуть поглубже в квартиру Степана и стала спускаться к себе на седьмой этаж. А Гуменюк с Гавриловым дождались, когда внизу хлопнет входная дверь, после чего наконец вышли и вызвали лифт. Когда спускались вниз, Гаврилов сказал:

— Это хорошо, что она тебя раньше видела и сейчас узнала. Я ведь знаю несколько случаев, когда люди, скрывавшиеся от закона, попадались на таких вот мелочах: кто-то громко хлопал дверью, или вставал по ночам в туалет, или включал музыку, а квартира, где они скрывались, должна была стоять пустой. Соседи звонили в милицию — и готово, беглец засыпался.

— Я тоже такие случаи знаю, хотя у меня стаж гораздо меньше, чем у вас, — отвечал Гуменюк. — Когда вернемся, надо будет детям сказать, чтобы меньше шумели.

Выйдя из дома, они обнаружили свои машины на том же месте, где оставили. Оба сели за руль и отогнали свои тачки за два квартала от места, где они нашли убежище.

Глава 20

В квартиру они вернулись довольные проделанной операцией. Гуменюк думал только о том, что он сейчас сделает детям внушение, чтобы вели себя тише, а потом ляжет спать. Но оказалось, что у Гурова за время их отсутствия планы изменились. Когда оперативники вошли в квартиру, они встретили в прихожей сыщика, который уже обулся и готовился выходить.

— Это вы куда же, Лев Иванович? — спросил Гаврилов.

— Собираюсь еще раз навестить центр «Святогор», — отвечал Гуров.

Гаврилов и Гуменюк удивленно переглянулись.

— Это зачем же? — спросил Гуменюк.

— Считаю, что необходимо срочно арестовать кого-то из убийц, которых назвал на допросе Колесов, — отвечал сыщик. — Это Молчунов, Бурилкин и Коршунов. А потом, в убийстве учителя Башкирова участвовали также Пухов и Теплов. Итого пять человек. Взять их всех я, конечно, не смогу, но хотя бы одного из этой группы надо задержать еще до вечера, до прибытия группы полковника Козловского. У меня есть предчувствие, что Черкасова постарается всех, кто участвовал в убийствах, отправить куда-нибудь подальше. Если она это сделает, то у нас не будет ни одного обвиняемого. Ведь Колесов не обвиняемый — он главный свидетель. Вот я и хочу взять хотя бы одного из пятерых.

Гаврилов и Гуменюк переглянулись.

— Как же вы их в одиночку брать будете? — спросил Гаврилов.

— А что тут такого сложного? — удивился Гуров. — Мне такое не раз приходилось делать.

— Хорошо, возьмете вы одного из убийц, и куда потом его девать будете? — спросил Гуменюк.

— Вот это действительно сложный вопрос, — признался сыщик. — Девать мне его некуда. Остается одно: держать в машине в обездвиженном состоянии. Тем более что держать придется недолго, только до вечера.

Двое оперативников еще раз переглянулись, после чего Гуменюк сказал:

— Ну, одного я вас, конечно, не отпущу. Мы вдвоем уже бывали в центре «Святогор», и второй раз тоже вдвоем туда пойдем. Подождите только минутку, я жене указания дам, как себя вести, если опять эта Юлия Александровна пожалует.

Гуменюк ушел в комнату, негромко поговорил там с женой, вернулся обратно и стал обуваться. Тут и полковник Гаврилов произнес:

— Пожалуй, я тоже с вами пойду. Давно мне хотелось снова побывать в деле. А уж о таком деле, о задержании убийцы, можно только мечтать. Сейчас я тоже с женой поговорю.

— Нет, Григорий Данилович, не стоит этого делать, — попытался отговорить полковника Гуров. — Мы и так причинили вам большие неудобства. А что я скажу вашей супруге, если с вами что-то случится? Как я ей в глаза буду смотреть? И что я генералу Орлову скажу?

— Ну генералу что-нибудь да скажешь, Лев Иванович, — отвечал на это Гаврилов. — А жене я сейчас сам все скажу.

И он ушел в комнату, чтобы тоже, как Гуменюк, предупредить супругу. Но задержался там еще меньше, чем капитан. И уже вскоре трое оперативников покинули квартиру, ставшую для них убежищем. По дороге немного поспорили, какой машиной лучше воспользоваться — «Грантой» Гаврилова или «шестеркой» Гуменюка. «Шестерка» была более надежной как укрытие, капитан в последний год ею почти не пользовался. Однако «Гранта» была надежней как средство передвижения, между тем как старенькие «Жигули» могли отказать в любой момент. Гуров решил этот спор в пользу «Гранты».

— Вряд ли они нас ждут возле их штаб-квартиры, — сказал он. — Будут где угодно искать, только не там.

Поэтому они все уселись в машину полковника и направились к центру. Когда подъехали ближе, Гуров скомандовал Гуменюку, который сидел за рулем:

— Не надо ехать к главному входу. Езжай лучше туда, на зады, где у них калитка. И остановись возле проулка.

Когда Гуменюк остановил машину и они все вышли, Гуров сказал:

— Распределим силы таким образом. Мы с Сергеем лезем через калитку, вы, Григорий Данилович, остаетесь нас прикрывать. Постараемся взять Молчуна, главного из бандитов — ведь он участвовал в обоих убийствах, он главный обвиняемый. Заодно мне бы хотелось заглянуть в кабинет Черкасовой. Терять нам все равно нечего, а там могут